«Никто не забыт и ничто не забыто» – привычно повторяем мы знакомые слова, зачастую не отдавая себе отчёта в том, так ли это? Помним ли мы хотя бы имена, я уж не говорю о делах, наших градоначальников, именитых купцов, строителей и созидателей нашего города? Ушедшая власть оставили нам в наследство историческое беспамятство, а ведь только «из древних камней сложим ступени в грядущее». Одно из таких славных, незаслуженно забытых имён – Иван Григорьевич Андреев.
Этот человек родился 31 января 1744 г. в Тобольске в семье служилого сибирского дворянина. Кроме Ивана, в семье было четверо братьев и несколько сестёр. Его отец был некоторое время воеводой в городе Илимске. Там он и скончался ещё молодым.
В соответствии с дворянскими традициями своего времени Григорий Андреев отдаёт своих сыновей Александра и Ивана в частную Немецкую школу. Руководил ею бывший шведский военнопленный немецкого происхождения по прозвищу Сильвестрович. (Кстати, в этой же школе учился и Василий Мирович. Помните роман Лажечникова? Попытку освобождения из Шлиссельбургской крепости несчастного Иоанна Антоновича?). Школьными товарищами Ивана были дети из высокообразованных немецких семейств. Ещё одним источником знаний стало общение с близкими родственниками, тобольскими купцами Корнильевыми, издателями первого в Сибири журнала «Иртыш, превращающийся в Ипокрену». К роду Корнильевых в последствие принадлежала и мать Д. И. Менделеева.
После смерти отца мать отдала И. Андреева для обучения в Ивановский монастырь, а через год – в 1757 году определила на военную службу рядовым в Олонецкий драгунский полк. Размещался полк в Петропавловской крепости, на юге Сибири. Там Иван успешно заканчивает гарнизонную школу и зачисляется в резервную команду капитана А. Ф. Соймонова. Дальнейшая военная служба проходила в крепостях Иртышской укреплённой линии: Омской, Ямышевской, Железинской, а с 1776 года – в Семипалатинской, где он выполнял обязанности военного инженера-топографа. В формулярных списках Андреева отмечено, что он ни разу в «штрафах и домовых отпусках не бывал», следовательно, большую часть своего нелёгкого жизненного пути посвятил службе отечеству.
Работал на сибирских линиях, снимал карты и планы трактов, редутов, форпостов и многих других военных укреплений в восточных и северных районах Казахстана. Он заново строил такие крепости Иртышской линии как Семипалатинская, Усть-Каменогорская, Ямышевская, Бухтарминская. Практически вся жизнь этого труженика прошла на границе Сибири и Казахстана, где по роду своей деятельности Андреев был тесно связан с казахами.
Отличительной особенностью Ивана Григорьевича была природная любознательность, трудолюбие, пытливость. С молодых лет он не ограничивал свой кругозор только делами военно-топографической службы, стремился реализовать себя в самых разных сферах творчества.
Так в 1764 году при содействии командира Сибирского корпуса Иогана фон Шпрингера он организует в Омске первый в азиатской части России любительской театр. В том же году под его руководством было устроено первое в Сибири театральное представление. Андреев становится первым режиссёром-постановщиком классических спектаклей на сцене созданного им театра.
Перенесёмся в Семипалатинск.
Ещё в марте 1777 года Епископ Тобольский и Сибирский — Варлаам, в связи с построением новой Семиполатной крепости, разрешил «…каменную церковь соборную обложить и по обложению велеть строить по подобию прочих грекороссийских церквей с поспешанием…».
Этот собор стал одним из первых на иртышской линии. Архитектором при построении церкви был ямщик г. Тобольска Иван Черепанов, находившийся под руководством коменданта крепости Ильи Титова и капитана Ивана Андреева. Церковь построена «на доброхотные пожертвования посторонних, воинских команд и казаков, в окрестностях тогда состоящих», стоимость её оценивалась в 23 тыс. руб. серебром.
Церковная летопись главными ревнителями построения храма называет следующих четырёх лиц: генерала Огарева, полковника Гейцига, капитана Андреева и священника Седачёва. Строилась она «…сочинённому от коменданта крепости Омской Андрея Клавера прожекту…».
На колокольне собора помещалось 10 колоколов. Один из них весом в 62 пуда в 1790 году через тобольского купца Русакова приобрёл капитан Андреев. Заплатил за него 775 рублей.
Судьба собора складывалась счастливо. В главном пределе заняла своё место главная святыня города — Семипалатинско-Абалацкая икона Знамение Пресвятой Богородицы, супруга генерал-губернатора Западной Сибири Наталья Дмитриевна Горчакова пожертвовала для нее богатую ризу, украшенную камнями. И даже сентябрьский пожар в крепости 1790 года не смог справиться с храмом. Он сильно обгорел, но антиминсы удалось спасти. Ровно через три года — в сентябре 1793 года храм был восстановлен и встретил своих прихожан.
Из постановления Городской Думы 3 декабря 1914 г.:
«…Для увековечения памяти жертв Великой Европейской войны, по приведении в известность погибших воинов из местных жителей, соорудить мраморные доски с начертанием их имён, каковые поместить в Знаменском Соборе, издавна считавшимся военной церковью, и в одной из местных мечетей…»
Всё изменилось с приходом нового российского правительства. Был издан декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». С этого времени начался печальный отсчёт времени для Знаменского Собора, да в прочем и для всех культовых сооружений страны — период полного их уничтожения.
Сначала, в 1922 г., под видом помощи голодающим производится изъятие церковных ценностей. Не обошла эта кампания и Знаменский Собор. Кроме риз были изъяты и предметы церковного обихода, выполненные из золота и серебра. Всего было изъято 49 предметов общим весом три пуда, тридцать девять фунтов, пятьдесят три золотника и тридцать девять долей, более 64 кг.
Только одна икона осталась нетронутой — это Семипалатинско-Абалацкая Икона Божией Матери. За неё прихожане внесли соответствующее количество драгоценных предметов из частных запасов.
Наступление на собор продолжалось. В сентябре 1931 г. был запрещён колокольный звон, а в октябре здание было передано военному гарнизону для организации клуба. Колокола были переданы «Рудметаллторгу» и отправлены на переплавку.
Этот клуб просуществовал недолго. В 1933 году здание бывшего Знаменского Собора было взорвано, кирпичи использованы для строительства, а щебень пошёл на устройстве тротуаров.
Но вернёмся к судьбе Ивана Григорьевича.
В 1781 году он описывает солёные озёра в северной части казахских кочевий, составляет планы Коряковского острога, наблюдает за состоянием земледелия на Иртышской линии. В следующем, 1782 году, по личной просьбе казахского султана Абулфеиса Андреев совершает «секретную экспедицию» в его кочевья, расположенные в приграничных областях Восточного Казахстана и там записывает в аулах найманов предания о происхождении кочевых родов и аристократических династий Среднего жуза.
Длительные изыскания в архивах Тюмени, Тобольска, Семипалатинска, сборы этнографического материала привели Андреева к написанию его главного труда «Описание Средней орды киргиз-кайсаков».
По долгу службы И. Г. Андрееву неоднократно случалось бывать в казахских аулах. Свои поездки Андреев использовал не только для выполнения служебных заданий начальства, но и для удовлетворения личной потребности в расширении и углублении этнографических знаний. В исследовательской литературе неоднократно указывалось, что капитан Андреева в отличие от многих своим сослуживцев свободно владел казахским языком, хорошо знал образ жизни, домашний быт и культуру казахского народа и имел немало знакомых и товарищей среди казахов. Это позволило Андрееву оказать существеннейшую помощь генералу А. Д. Скалону в подготовке словника казахских терминов и выражений, ставшего одним из первых в России русско-казахских словарей. В числе степных правителей, с которыми у него сложились наиболее тёплые отношения, были влиятельные султаны Среднего жуза Абулфеис, Канкожа и некоторые другие.
Казахи, со своей стороны, также проявляли теплое отношение к русскому офицеру и часто обращались к нему за помощью и поддержкой. В 1789 г. авторитетные султаны и старшины Среднего жуза предложили капитану Андрееву «по великой их доверенности и знакомству» сопровождать их почетного посланника в Петербург, но «несмотря на все усильные их просьбы», командир Сибирских линий, генерал-поручик Г. Штрандман не согласился с этим пожеланием и отправил вместе с казахами своего будущего зятя, полковника Отто Густава фон Брюммера. Два года спустя правитель найманов хан Канкожа сообщал генералу Штрандману о предпринятых им мерах по возмещению материальных убытков тортовым казанским татарам, ограбленным в степи подвластным ему Бопой-султаном, и при этом вновь настойчиво убеждал своего адресата, чтобы «при сей доплате был бы только капитан Андреев, которого и прошу Вашего превосходительства прислать». Нетрудно заметить, что капитан Андреев пользовался большим доверием у казахов и находился в более близких отношениях с ними, чем многие другие исследователи казахского народа второй половины XVIII в.
Возвратимся в Семипалатинский период деятельности нашего героя.
Ещё один интереснейший труд, принадлежащий перу Ивана Григорьевича, имеет пространное название «Домовая летопись Андреева, по роду их писаная капитаном Андреевым в 1789 г. Начата в Семипалатинске». По первоначальному замыслу автора – семейная хроника, он стал своеобразной энциклопедией жизни второй половины XVIII века иртышской линии.
Перелистаем некоторые её страницы и дадим слово автору:
«…откомандировать меня в крепость Семипалатную для заложения оной вновь по прожекту и строению, куда я … приехал апреля 4 числа (1776 год).
…переехал с командою апреля 18 числа выше старой крепости в 16 верстах, у самых семи чудских палат, где только была одна маяшная изба. Команды же всей командировано было Семипалатинского батальона солдат 25, башкир с лошадьми 100, служивых тобольских и тюменских татар 50, ссыльных колодников 200 человек; то как сим командам жить было негде, сделали плетни, а для печения хлебов в семи чудских палатах печи, в коих до постройки казарм и жительствовали.
Крепость же заложена мною при инженере-капитане Авраме Семёновиче Квашнине мая 18 числа.
… открыта Семиполатная крепость по высочайшему учреждению Колыванской губернии городом октября 10-го числа (1783 г.), торжественно с пушечною пальбою и со всякими обрядами. К коему торжеству делан мною щит, вензель с короною и надписью, … освящён был город многими и разными огнями и фейерверком.
Сего года именем «Письма одного гражданина к верному своему другу» сочинено мною на крепость Семиполатную топографическое описание».
Упомянутая работа была написана Иванов Григорьевичем в 1787 году. Она стала первым трудом по истории Семипалатинской церкви и самого города Семипалатинска.
Итак, в лице Ивана Григорьевича Андреева мы имеет первого описателя нашего города, истории его возникновения, его окрестностей, растительности, животного мира, полезных ископаемых. Можно лишь поражаться энциклопедичности интересов этого человека, столь много сделавшего для Семипалатинска!
Что же сохранилось до наших дней из созданного Андреевым?
Самое старое в нашем городе каменное здание гауптвахты — ныне угол ул. Абая и проспекта Шакарима. (на сегодня не сохранилось — прим.ред.)… Вот, пожалуй, и всё. Ну, ещё город, заложенный и отстроенный этим человеком.
Улицы нашего города носят много славных имён. Всё меняется, меняются и имена улиц. Вот только одно имя мы до сих пор не можем прочесть на табличке. Имя инженера-капитана Андреева. Неужели недостоин?
Свои земные дни Иван Григорьевич Андреев окончил 28 апреля 1824 года. Умер в Семипалатинске. Исповедовался перед смертью у протоиерея Семипалатинского Знаменского собора Дерябина. Был погребён на старом крепостном кладбище. Теперь там стадион.
Павел Жуков, член краеведческого общества «Прииртышье».
